Еще до того как труд Тило Саррацина появился в продаже, немецкие СМИ и
немецкие политики обрушились на него с сокрушительной критикой. «Эта книга
работает на разделение общества», — заявила федеральный канцлер ФРГ
Ангела Меркель. Тезисам Саррацина «нечего делать в рамках
политической дискуссии», считает вице-канцлер ФРГ и лидер либеральной Свободной
демократической партии Гидо Вестервелле.
Впрочем, наиболее жестко высказались против Саррацина его коллеги по
Социал-демократической партии (топ-менеджер Бундесбанка является многолетним
членом СДПГ и даже занимал пост сенатора в Берлине от социал-демократов). По
словам лидера СДПГ Зигмара Габриэля, книга Саррацина «лежит
недалеко от (нацистских. — “Эксперт”) теорий расовой гигиены».
Руководство СДПГ начало всерьез обсуждать перспективу принудительного
исключения Саррацина из партии. «Если вы меня спросите, то я и сам не знаю, что
он делает в нашей партии», — пошутил перед журналистами Габриэль. Разумеется,
высказались по вопросу издания книги и представители объединений проживающих в
Германии турок, заклеймивших Саррацина как «расиста» и «разжигателя
межнациональной ненависти» и потребовавших его отставки с поста главы
Бундесбанка.
<div class="pic right" style="width: 240px;">
Основные
тезисы книги Саррацина основываются на сухой статистике. Рождаемость
немцев снизилась до 1,37 ребенка на женщину. Население Германии
сокращается ежегодно на 100 тыс. человек
Фото: Reuters
</div>
Отметим, что основные тезисы книги Саррацина основываются на сухой
статистике. Рождаемость немцев действительно снизилась до 1,37 ребенка на
женщину. Население Германии действительно сокращается ежегодно на 100 тыс.
человек, несмотря на положительное сальдо миграции. Мигранты-мусульмане
действительно хуже интегрируются, чаще проявляют религиозный фанатизм, чаще
становятся безработными и чаще совершают преступления на религиозной почве. Но
форма подачи этих тезисов обеспечила книге жесткий прием в немецких медиа.
Пресс-конференция, на которой Саррацин представлял свое творение, обернулась
закономерным скандалом. С самого утра десятки противников Саррацина — в
основном представители левых партий и союзов мигрантов — вышли на пикетирование
здания, в котором должно было проходить мероприятие. На встречу пришло более
сотни журналистов, и в течение почти двух часов бледный от напряжения Саррацин
отвечал на вопросы «Чем вы отличаетесь от расиста?» и «Как, по-вашему,
изменится геном немки, принявшей иудаизм?».
В такой обстановке скандальному автору, прославившемуся своими крайне
резкими высказываниями по социальным вопросам («если кому-то не хватает денег
на отопление, пусть носит свитер») и по вопросам интеграции мигрантов («я не
должен признавать никого (из мигрантов. — “Эксперт”), кто живет
за счет государства, при этом не признает государство, не заботится об
образовании детей и постоянно производит на свет новых девочек в платках») было
сложно надеяться на успех своих тезисов, которые в основном сводились к одной
простой мысли: невозможно совмещать социальное государство и массовую
иммиграцию.
«Немецкая социальная система дает любому безработному иммигранту такой
уровень жизни, который превышает уровень жизни работающей семьи в турецкой
Анатолии. Я не могу осуждать этих людей — они стремятся к лучшей жизни. Но
такая система ущербна», — сказал Тило Саррацин корреспонденту «Эксперта». Но
эти взвешенные слова мало что значили на фоне заявления о том, что «мусульмане
покорят Европу, как косовары — Косово. Высокой рождаемостью».
Можно было надеяться, что соломинкой, способной вытянуть Саррацина из пучины
медийного негодования, станет уважительное представление его книги известнейшей
в стране правозащитницей Неджлой Келек — гражданкой Германии
турецкого происхождения. «Золотые десятилетия ФРГ прошли. Политики игнорируют
факты или делают из них неверные выводы, — горячо говорила Келек на
пресс-конференции. — Из 750 тысяч турецких мигрантов за несколько лет
получилось три миллиона. 40 процентов из них живут за счет социальной помощи.
Немецкие партии — от ХДС до “левых” — слились в едином хоре, желая заглушить
Саррацина». Однако ее слова ничего не изменили.
Автор, публикующий в Германии книгу, в которой есть рассуждения о «еврейском
гене» (пусть и весьма положительные — Саррацин сожалеет о массовом изгнании из
Германии нацистами образованных евреев), а также фраза о том, что «Гитлер был
фундаменталистом — к сожалению, фундаменталистом плохих вещей», изначально
обречен на роль парии. Прежние скандальные высказывания Саррацина, сделанные
без оглядки на принятые в немецком обществе приличия, настроили против него
практически весь политический истеблишмент. На прошлой неделе чаша терпения
просто переполнилась, и негодование общественности выплеснулось неостановимой
лавой.
«Как быть с политическим провокатором?» — спрашивает читателей редакция
журнала Der Spiegel. «Даже если он и отрицает это, своими биологическими
тезисами Саррацин раскрыл себя как расиста», — пишет газета Tagesspiegel.
«Высказывания и образ мысли господина Саррацина сделали бы честь Герингу,
Геббельсу и Гитлеру», — холодно заявил генеральный секретарь немецкого
Центрального совета евреев Штефан Краме.
После такого шквала критики судьба Саррацина была решена: уже спустя три дня
после представления книги совет директоров Бундесбанка отстранил его от
занимаемой должности — «за нанесение ущерба имиджу банка». Канцлер Меркель «с
большим уважением» встретила это беспрецедентное решение банка, увольнение
Саррацина поддержали и другие ведущие политики.
[size=4]Народная боль[/size]
Впрочем, отторжение немцами тезисов Саррацина не настолько однозначно, как
может показаться из выступлений ведущих политиков. Согласно опросу Der Spiegel,
30% простых сторонников СДПГ и 39% сторонников ХДС с одобрением восприняли
выступления Саррацина, посчитав его смельчаком, решившимся сказать о давно
наболевшем.
«Популярность Саррацина теперь только вырастет», — констатирует газета Die
Welt. Недовольство немецких бюргеров положением вещей растет тем больше, чем
больше мигрантов-мусульман в стране. В 2007 году, согласно данным немецкой
Федеральной статистической службы, на территории ФРГ проживало 15,4 млн граждан
иностранных государств или граждан Германии в первом поколении. Таким образом,
иностранцы и «имеющие иностранное прошлое» жители составляли около 18%
населения страны. Не менее 4 млн иностранцев, или чуть меньше 5% населения,
составляли выходцы из исламских стран, в первую очередь из Турции, но также из
стран Ближнего Востока, Африки, Албании и Боснии-Герцеговины.
Во многих случаях отторжение мусульман немецким обществом имеет вполне
конкретные причины. Мало какой немец — даже симпатизирующий мусульманам — готов
воспринимать распространенный в турецкой и арабской общинах обычай «убийства
чести», в соответствии с которым члены семьи, обычно братья или отцы, убивают
женщину, «опозорившую семью». «Позором» может быть как отказ выйти замуж за
выбранного семьей жениха, так и роман с этническим немцем. Каждый год в
Германии происходит более десятка таких убийств.
Мало какой немец готов мириться и с тем, что в его стране 15−летних девочек
насильно выдают замуж, как, например, произошло в мае этого года с боснийской
мусульманкой, жительницей Гамбурга. Вообще говоря, никакая другая группа
мигрантов не практикует обычаев, настолько контрастирующих с немецким образом
жизни, какие живущие в Германии мусульмане, создающие настоящие «параллельные
сообщества» и не желающие знать о стране проживания ничего, кроме адреса
ближайшего бюро социальной службы.
Классическим примером такого эмигрантского гетто с турецко-исламским
колоритом является берлинский Нойкелльн. Расположенный в самом центре Берлина,
этот район традиционно был малопривлекательным. В годы разделения города
кварталы Нойкелльна, принадлежавшие Западному Берлину, примыкали к Берлинской
стене. Неудивительно, что здесь жили преимущественно мигранты и бедные слои
населения. Сегодня 50% нойкелльнцев составляют иностранцы или граждане Германии
в первом поколении, прежде всего турки. Среди детей, живущих в этом районе и
посещающих школы, доля иностранцев составляет от 80 до 100%. 35% взрослого
работоспособного населения Нойкелльна не имеет работы и живет на пособие, среди
25−летних жителей безработных 60%.
<div class="pic right" style="width: 240px;">
В Риме
ливийский лидер прочитал ставшую уже традиционной лекцию
о преимуществах ислама нескольким сотням специально приглашенных
девушек. И призвал всю Европу принять ислам
Фото: Reuters
</div>
Настоящая трагедия Берлина состоит в том, что социальная апатия,
охватывающая турецкое население Нойкелльна, поддерживается обеими сторонами.
Турчанки, приезжающие в Германию в статусе невесты из турецкой провинции
(зачастую не умеющие читать и писать и довольные грядущим статусом многодетной
безработной матери на социальном обеспечении) воспитывают детей в презрении к
образованию и европейским ценностям. В свою очередь, чиновники немецкой
образовательной системы не следят за качеством образования в школах,
переполненных турецкими детьми, и считают, что «мигрантам достаточно получать
второсортное образование». Так, осенью прошлого года в начальной школе имени
Густава Фальке в населенном преимущественно мигрантами берлинском районе
Гезундбруннен разразился скандал. Школьное начальство официально заявило, что
создает специальный «хороший» класс для немецких детей и «самых сильных»
мигрантов, а остальные классы наполнит исключительно мигрантами. В более или
менее открытой форме такая дискриминация по национальному признаку наблюдается
на всех ступенях немецкого общества: точно так же, как турецкому первокласснику
крайне сложно попасть в «хороший» класс, а носящей платок выпускнице вуза почти
невозможно найти хорошую работу.
Взаимное отторжение и недоверие все чаще пронизывают отношения немецких
турок и этнических немцев. Согласно опросам, более 40% проживающих в Германии
турок не воспринимают канцлера Меркель как «своего канцлера». Зато десятки
тысяч турок собирались на стадионе в Кельне, чтобы поприветствовать приехавшего
с визитом в Германию премьер-министра Турции Тайипа Реджепа
Эрдогана. В свою очередь, немецкое государство с подозрением смотрит на
проявляющих хотя бы минимальную религиозность мусульман. Носящим платок
турчанкам запрещено преподавать в школах, а студентки-мусульманки даже не
допускаются до учительской практики, в то время как католические монахини
спокойно преподают в школах, облачившись в орденские хабиты.
Неготовность немецкого общества видеть в числе своих членов
граждан-мусульман приводит к резкому сокращению карьерных шансов для турецкой
молодежи. В свою очередь, семьи мусульманских мигрантов, часто отличающиеся
крайне низким уровнем образования, не считают необходимым убеждать своих детей
прилежно учиться. Немецкая социальная система обеспечивает легально находящимся
на территории страны мигрантам уровень жизни, считающийся в странах Ближнего
Востока вполне высоким. Объем социальных субсидий сохраняется вне зависимости
от успехов социализации той или иной семьи. Все это довершает дело, создавая и
поддерживая целые маргинальные слои населения, в которых единственной реальной
карьерой для юноши является карьера в уличной банде, а для девушки — карьера
послушной домохозяйки.
Неудивительно, что безработным является каждый третий проживающий в Берлине
иностранец и каждый второй турок. Согласно данным городских социальных служб, в
особо неблагополучных районах города есть семьи, где на пособие по безработице
живет уже третье поколение мигрантов, привыкших к такой жизни и считающих ее
нормой. Именно поэтому слова Саррацина и его сторонников о том, что немецкая
социальная система привлекает худших представителей стран Ближнего Востока,
находят поддержку среди многих добропорядочных немецких бюргеров. Но, как
показала история с книгой Саррацина, немецкие политики предпочитают не
обсуждать наболевшие вопросы по существу, делая вид, что проблема в книге, а не
в устройстве немецкого общества.
[size=4]Полезный полковник[/size]
Приоритет краткосрочных интересов над долгосрочными характерен не только для
немецких политиков, и не только в отношениях с мигрантами-мусульманами. Весьма
наглядно такой подход иллюстрируют отношения между европейскими странами и
ливийским диктатором Муаммаром Каддафи. Так, рекордсмен среди
правящих диктаторов (Каддафи находится у власти более 40 лет) может объявить
джихад Швейцарии за то, что по итогам референдума в этой стране запретили
строить минареты. И Конфедерации сложно будет рассчитывать на понимание соседей
(см. «Бедная Швейцария»).
Каддафи в Европе чувствует себя как дома, что показал и его визит в Италию —
четвертый за год — в последних числах августа. В Риме ливийский лидер прочитал
ставшую уже традиционной лекцию о преимуществах ислама нескольким сотням
специально приглашенных девушек. И призвал всю Европу принять ислам, нимало не
заботясь тем, что призыв прозвучал в непосредственной близости от Святого
престола.
Во время нынешнего визита в Италию Каддафи потребовал от Европы денег в
обмен на помощь по защите европейцев от наплыва мигрантов, пересекающих
Средиземное море. «Ливия, поддерживаемая Италией, просит по меньшей мере пять
миллиардов евро в год, чтобы остановить нелегальных мигрантов. В противном
случае из-за прибывающих иммигрантов Европа сама может стать Африкой», — заявил
ливийский лидер. Очевидцы утверждают, что при этом выражение лица
Сильвио Берлускони говорило о том, что о «поддержке Италии» он
слышит впервые — но премьер не стал перебивать своего ливийского друга.
«Во время прогулок по Риму ливийский лидер всячески демонстрирует свою
дружбу с премьер-министром, свое парадоксальное вмешательство в международную
политику Италии, которое диктуется коммерческой логикой, согласно которой если
клиент платит, то он всегда прав. А поскольку Каддафи платит, то его доводы
становятся нашими доводами, а его политика — нашей», — объясняют поведение
властей сотрудники итальянского фонда Farefuturo. Каддафи может поддержать
Италию, да и всю Европу, по целому ряду направлений.
Прежде всего в Брюсселе очень рассчитывают на то, что ливийские
углеводородные месторождения позволят реализовать проект диверсификации
поставок энергоносителей в ЕС и снизить зависимость от российских нефтегазовых
поставок. Альтернативных решений практически нет — большинство иных вариантов
диверсификации либо слишком дороги, либо политически рискованны. Месторождения
углеводородов в Северном море близки к исчерпанию. Проект по доставке
среднеазиатского газа через трубопровод «Набукко» практически похоронен. На
увеличение поставок дешевого катарского газа Европе надеяться не стоит: власти
Катара больше не хотят продавать топливо по недостаточно высоким ценам. На
Алжир тоже надежды нет — все больше газовых активов в этой стране уходит
китайским компаниям. Корреспонденту «Эксперта» местные официальные лица на
условиях анонимности не раз говорили, что компании из КНР действуют куда
эффективнее, чем европейские. Китайский бизнес весьма агрессивно расширяет свое
присутствие в Алжире, поэтому ливийские месторождения — лакомый кусок для
западных компаний. За последние годы ряд американских и европейских
нефтегазовых корпораций вошел на ливийский рынок — и чтобы на нем остаться,
готовы лоббировать интересы ливийского диктатора перед своими национальными
правительствами.
В политическом плане ливийский лидер также весьма ценен для Европы. Каддафи
— единственный современный диктатор, возглавляющий государство-изгой, который
добровольно, без бомбардировок и военного вторжения, вступил на путь
исправления и сотрудничества с Западом. В 2002 году он признал вину своей
страны за взрыв гражданского самолета над Локерби, выплатил колоссальную
компенсацию родственникам погибших, а в 2003−м заявил о прекращении всех
разработок в области оружия массового поражения и предоставил накопленные
материалы американцам. В обмен на это Совет Безопасности ООН снял с Ливии все
санкции и вновь вернул ее в мировое сообщество цивилизованных наций. «Ливия
служит важным примером для подражания, когда мы толкаем к изменению политики
другие страны», — говорил в 2006 году заместитель госсекретаря США Дэвид
Уэлш. В условиях доказавшей свою неэффективность американской
силовой политики в отношении непокорных режимов (Ирак, Афганистан, Иран)
европейские страны надеются, что примеру Каддафи последуют и другие диктаторы,
которые захотят получать западные инвестиции и быть вхожими в лучшие дома
Европы.
Наконец, ЕС надеется получить в лице Ливии дружественного лидера исламского
мира. Сегодня на эту роль есть и два других кандидата — но оба они не
устраивают Европу. Иран — чересчур жесток, догматичен, непонятен, а
следовательно, непредсказуем и опасен. К тому же иранцы делают ставку на
агрессивную часть арабской улицы, что само по себе несет угрозу для западного
мира. Второй кандидат — Турция — слишком многого хочет от Европы взамен на
сотрудничество. Для целых слоев турецкого общества мысль о вступлении в
Евросоюз стала своего рода идеей фикс, и отказ Брюсселя включать Турцию в ЕС
трактуется ими как безусловная враждебность. В Европе же считают, что Турция и
без того приобрела слишком сильные рычаги влияния через контроль над рядом
альтернативных путей поставок энергоносителей.
В таком контексте Ливия рассматривается европейскими политиками как меньшее
зло. Поэтому они всячески поддерживают ее панисламские и панарабские акции.
Итальянский министр иностранных дел Франко Фраттини уже называет
Каддафи «признанным лидером на всем Ближнем Востоке». И поэтому Европа даже не
возмущается, когда полковник поливает грязью западный мир и объявляет джихад
одной из европейских стран. Европа считает, что сможет направить неуемную
энергию «бешеной собаки Ближнего Востока» (как некогда Муаммара Каддафи называл
Рональд Рейган) в нужную для себя сторону.
[size=4]Цена дружбы[/size]
Впрочем, ряд аналитиков считает, что европейские политики переоценивают свою
способность контролировать Каддафи. Так, серьезнейшей ошибкой стала аморальная
сделка британского правительства с Триполи. В 2009 году Великобритания
выпустила из шотландской тюрьмы Абдельбасета Али Мухаммеда
аль-Меграхи. Террориста, участвовавшего во взрыве самолета над
Локерби и отправившего на тот свет почти три сотни ни в чем не повинных людей.
В Ливию он прибыл как герой, сын Каддафи лично встречал его у трапа самолета, а
власти страны выделили бывшему террористу особняк в Триполи.
Официальной причиной помилования была тяжелая болезнь осужденного (якобы ему
оставалось жить несколько месяцев), однако в августе 2010 года ливийские власти
с помпой отметили годовщину освобождения аль-Меграхи. Реальной причиной этого
освобождения, по некоторым данным, стал допуск BP к шельфовым месторождениям
Ливии (общая стоимость контракта составила 900 млн долларов).
Ошибкой, по-видимому, стало и желание Италии угодить Каддафи в обмен на
газовые концессии для компании Eni. Так, согласно подписанному в 2008 году
договору, Рим официально попросил прощения у своей бывшей колонии и пообещал в
течение 20 лет выплатить Ливии компенсацию за колониальный период в размере 5
млрд долларов. Тем самым Италия создала опаснейший прецедент. Каддафи уже
официально предложил рассмотреть на 65−й сессии Генеральной ассамблеи ООН
вопрос о возмещении ущерба, причиненного колониализмом. «Колонизированным
странам был причинен колоссальный ущерб в результате незаконной экономической
эксплуатации, широкомасштабного истощения ресурсов, разграбления природных
богатств, культурных и исторических ценностей, а также радиационного заражения
окружающей среды вследствие ядерных испытаний, повлекших значительный
человеческий и материальный ущерб», — говорится в пояснительной записке от
Ливии. Не самый надежный партнер для Европы.
Берлин—Москва
|
<\/u><\/a> 
где мы потом будем автомобили покупать и на лыжах кататцо?
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума