|
|
| |
Сообщение: 12
Зарегистрирован: 10.11.10
Репутация:
0
|
|
Отправлено: 12.11.10 00:32. Заголовок: Ах, если бы он не умер в 53-м...
[more]С самого утра зарядил противный нескончаемый дождь. В воздухе пахло прелой листвой и автомобильными выхлопами. Пенсионер Вилен Сидорович Поликарпов бодро шаркал к метро за свежим номером газеты «Завтра»
Не сказать, чтобы он был особенно пламенным и убежденным коммунистом. К советской власти он относился примерно как старый еврей к своей жене - немножко любил, немножко боялся, иногда обманывал, но, в общем, другой не хотел. Иногда, подвыпив в компании, позволял себе даже возмутиться, что в магазинах очереди большие или шепотом рассказать анекдот про Брежнева.
Всю свою жизнь Вилен Сидорович проработал мастером на большом машиностроительном заводе. Получал профсоюзные путевки, выпивал по субботам, прятал заначку от жены и азартно матюкался с рабочими - словом, жил как все. И, несмотря на мелкие недостатки, эта жизнь была достойной и правильной, а, главное - понятной. Право на труд, право на отдых, бесплатная медицина, образование... Куда все девалось, когда к власти пришли эти дерьмократы? Завод встал, кто помоложе – разбежались кто куда. Одни – на рынок торговать, другие - в бандиты. А старикам куда? Одна дорога – на пенсию, и хорошо еще, что года вышли и стаж есть, а то хоть руку горсточкой протягивай. И пенсия, годами труда заработанная – слезы одни, еле на еду хватает. А главное – ни почета, ни уважения рабочему человеку.
Сталина на них нет.
Многие пожилые люди, оказавшись лицом к лицу с нищей старостью и напрасно прожитой жизнью, испытывают подобные чувства. Старушки – те еще приспосабливаются, варят варенье, вяжут носки, нянчат внуков и копаются на дачных участках. А старикам куда? Только на митинги ходить. Некоторые находят утешение в семье. Вилен Сидорович иногда завидовал даже своим сверстникам, что терпеливо дожидаются на скамеечках, пока внуки осваивают фигурное катание или английский язык, но тут ему тоже не повезло - жена умерла несколько лет назад, а детей Бог не дал. И теперь Вилен Сидорович коротал время в компании старенького телевизора "Рекорд" и болонки Крошки. Наше дело старческое, день прошел – и слава Богу… А вперед лучше не заглядывать.
Ведь что там, впереди? Крушение всего, ради чего он жил. Одинокая, нищая старость. Болезни. Гуманитарные подачки от бывших врагов-империалистов. И, наконец, смерть.
За такими невеселыми мыслями Вилен Сидорович добрел, наконец, до метро. Вот и знакомый ларек, где торгует Валя – соседка из второго подъезда. Тоже вот – инженер, с высшим образованием, а сидит за стеклом целый день, как рыба в аквариуме, журналы продает. Иногда такие попадаются, что смотреть совестно.
Эх, до чего страну довели!
День выдался неудачный. Газеты в продаже не оказалось. Вроде бы мелочь, но Вилен Сидорович почему-то расстроился еще больше, рассматривая глянцевые обложки с заморскими пейзажами и полуголыми девками. Даже Вале стало жалко его.
- Завтра приходите, Вилен Сидорович! Или вон «Комсомолку» возьмите, тоже газета интересная.
Уходить с пустыми руками не хотелось – зря, что ли, шел в такую даль! И Вилен Сидорович, кряхтя, полез в карман за потертым кожаным кошельком. Он долго отсчитывал мелочь, а Валя смотрела на него, терпеливо и жалостно, без всякого раздражения. Когда он, наконец, справился со счетом, она вдруг полезла под прилавок.
- Вот, возьмите еще «Из рук в руки» в придачу. Со вчера тут завалялась.
Газета с объявлениями пенсионеру, конечно, без надобности, но, раз дают – надо брать. Он сунул под мышку свернутые газеты и торопливо зашагал обратно.
Надо еще в поликлинику успеть сегодня.
Вилен Сидорович Поликарпов с самого утра уже был на ногах. Когда привыкаешь всю жизнь вставать рано, то и спать особо не хочется, а потому и поднялся он как всегда, в шесть пятнадцать. Помнится, даже фильм был такой - “Жизнь по заводскому гудку”. Или книга? Да и не важно. Главное - старая закалка дает себя знать! Не то, что у теперешних неженок - дай им волю, целый день дрыхнуть будут. Ох, плачет сто первый километр по многим... Раньше, бывало, судили за прогулы и опоздания, тунеядствовать никому не давали, зато порядок был, а сейчас все личность уважают - и страну до ручки довели.
Другое дело, что встать-то встал, но идти больше некуда.
Помаявшись с полчаса в пустой квартире, Вилен Сидорович погулял с Крошкой, посидел немного у подъезда, но заняться было нечем, а просто так сидеть - скучно. Нехотя он поплелся домой и принялся готовить завтрак. Есть, в общем-то, тоже не хотелось, но, во-первых, нужно, а то снова язва разыграется, а, во-вторых, голодная Крошка вертится под ногами, тихо поскуливая и выразительно заглядывая в глаза хозяину.
Геркулеса в пакете осталось на донышке - так, на раз сварить хватит, не больше. И молока нет, растительное масло на исходе... Значит, придется идти на оптушку за продуктами. И запастись бы неплохо на подольше - цены-то вон как скачут каждый день! Тяжело, конечно, и ноги болят, и идти далековато, и на метро ехать четыре остановки, а что делать? В магазине покупать - никаких денег не напасешься. Только вот идти туда пока рано - на часах всего семь тридцать. Даже торгаши еще глаза не продрали.
Вилен Сидорович хозяйственно застелил стол газетой и вяло принялся за еду. Каша на воде получилась невкусная, да еще и пригорела. Он и есть не стал толком - так, похлебал пару ложек, а остальное плюхнул в Крошкину миску. Потом собрал газетный лист со стола и хотел уже было выбросить, когда вдруг что-то привлекло его внимание. Ну-ка, ну-ка... Он аккуратно разгладил смятую страницу, даже очки достал. "Счастье оптом и в розницу..." Это ж до чего люди дошли! Мало им, что страну по кускам продали, теперь еще и счастьем торгуют. Или аферисты какие-нибудь, или подпольный публичный дом теперь так называется. Сказать бы им пару ласковых... А что, можно и сказать. Тут и телефончик есть.
Пока Вилен Сидорович крутил тугой диск допотопного телефонного аппарата, он прикидывал в уме, что скажет этим жуликам, которые совсем стыд потеряли, и даже остался доволен собой. Целая речь получилась. Но рот открыть не успел - как только раздался щелчок соединения, в трубке зазвучал записанный на пленку писклявый голосок. Ах ты, господи! Автоответчик. Ну, да, рано ведь еще. Эти, которые на фирмах работают, раньше десяти, наверное, и не появляются. Адрес вот только странный. Пыхов переулок. Он точно знал, что никакого Пыхова переулка в Москве нет. То есть был когда-то почти в самом центре, недалеко от Дома Композиторов и стояли там уродливые двухэтажные дома барачного типа, только их сломали давным-давно, еще в пятидесятых.
А впрочем, кто ж их, теперешних, разберет! Улицы все переименовали, чтобы было опять как при царском режиме, может и Пыхов переулок заново отстроили?
Ладно, ну их к лешему. Вилен Сидорович вздохнул и начал собираться - пока дойти, пока доехать, а там, глядишь, и рынок откроется. С сомнением посмотрел на старенькую хозяйственную сумку из коричневой “болоньи”, с которой обычно ходил в магазин - пожалуй, маловата. К тому же и протерлась по швам - ведь ее еще Зина сшила! А вот это - он вытащил из стенного шкафа здоровенную кошелку на колесах c длинной ручкой - в самый раз, по крайности не так тяжело будет.
Вспомнив о жене, Вилен Сидорович расстроился. Вроде прожили столько лет вместе, и всякое в жизни было, и ругались часто... А вот теперь ее нет - и чего-то не хватает, тоскливо одному. Даже поговорить не с кем.
В метро было много народу, вагон забит почти до отказа. Вилен Сидорович кое-как притиснулся в уголок со своей кошелкой. Хоть бы место кто уступил пожилому человеку! Вот, например - сидит молодая девка, морда размалевана, юбка еле стыд прикрывает, уткнулась в свою газету - и ничего ее больше не касается. Ясное дело, проститутка.
Пузатый мужчина, сидевший рядом с противной девицей, поднялся и вышел на следующей остановке. Вилен Сидорович нацелился было на освободившееся местечко, да не поспел подхватить кошелку вовремя и задел колесом носок ее лакированной туфельки.
- Блин! - взвизгнула девица, - смотри, куда прешь, козел, со своей бандурой!
Вилен Сидорович и сам еле устоял на ногах, тем более что поезд резко затормозил. И место уже заняли - плечистый молодой парень живо плюхнулся на сиденье. Мелочь, вроде, но все-таки обидно.
А наглая девица и не подумала извиниться за грубость. Наоборот - отодвинулась подальше, в самый угол, принялась рассматривать испачканную туфельку, и, брезгливо кривя ярко накрашенный рот, процедила сквозь зубы:
- Развелось вас, старперов! Не протолкнуться прямо.
Вилен Сидорович задохнулся от возмущения:
- Да мы всю жизнь работали! А ты, сикилявка...
Девица вдруг подняла на него большущие, серые, будто сажей обведенные глаза и строго сказала:
- Как работали, так и живете. Передохнете - всем легче будет.
Вилен Сидорович вдруг почувствовал себя плохо. Куда там ругаться с грубиянкой - на ногах бы устоять, не упасть! Подобные слова ему, конечно, доводилось слышать и раньше, но сейчас почему-то было особенно обидно. Будто холодная, мутная волна подкатила под сердце и вот-вот накроет с головой. Воздуха не хватает, перед глазами мелькают черные мушки... Надо скорее выйти на улицу, уж бог с ним, с рынком.
Он не помнил, как выбрался из вагона, как поднимался по эскалатору, прежде чем оказаться на тесном асфальтированном пятачке, прилегающем к станции метро. Отдышался немного, жадно втягивая прохладный воздух - и вроде бы легче стало, дурнота отступила.
Ну, и куда теперь? Обратно в метро, под землю? Почему-то при одной мысли об этом сердце противно екнуло и на лбу выступили крупные капли пота. Лучше пройтись немного по бульварчику, а там и до дома недалеко. Можно на автобусе доехать.
Вилен Сидорович шел по бульвару, щурился на осеннее солнышко, и настроение постепенно улучшилось. Хотелось расправить плечи, пройтись твердым шагом, голову держать гордо и в землю не смотреть, снова почувствовать себя молодым и сильным - хоть не надолго... Только вот кошелка эта дурацкая мешает. Тяжелая, зараза, и колеса подпрыгивают на каждом камешке. Волочишь ее за собой, как рикша какой-то. Мелькнула даже шальная мысль - бросить ее, что ли, потихоньку где-нибудь за кустом? Нет, нельзя. А то ведь как на рынок пойти в следующий раз?
Вилен Сидорович едва не столкнулся с бледной, просто одетой женщиной, что шла ему навстречу. Он даже извинился, но женщина, казалось, его вообще не заметила. Только посмотрела отсутствующим взглядом, кивнула зачем-то и пошла себе дальше. Горе, наверное, у человека. Вроде бы и нестарая еще, и приличная женщина, а вид какой-то расхристанный, кофта наизнанку надета, глаза красные и волосы причесаны кое-как.
Много сейчас горя у людей.
Тихий бульва
|
пидарасьё пейсатое 
<\/u><\/a>
<\/u><\/a>
<\/u><\/a>
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума